Крым. Море. Мне все напоминает 5лет назад. Только это Крым, тут роуминг и не ловят телефоны.
Как тогда я прилетела на капитанские 35 сверкая черноморским загаром. Я не боялась того, что здоровье ухудшиться, не боялась есть, я не боялась...
Мы сломаны. Вероятно навсегда. Мы оба сломаны внезапно свалившимся на нас грузом.
Я плыву на теплоходе к Ласточкиному гнезду, эскиз которого пять лет назад дал мне зачёт по арттерапии. "Алечка, вам обязательно надо его увидеть". И вот, я вижу, вспоминаю как вычертивала каждый камушек, каждую тень...а под эскизом прятала смешной рисунок Юмма.
Это как спираль. Она закручивается в бездну, замыкается в кольцо и повторяется в иной форме, но той же сути.
Я беру букет лаванды у женщины на набережной. "Ты похожа на русалку" - говорит мне она. - "моя лаванда простых людей не притягивает." В Крыму все говорят что я пиратка или русалка. Мрачный парень с ракушками и камнями долго обсуждает со мной обсидианы. "Много знаешь про ведьмин камень". Он отводит злые чары от его носящего, это проверено на практике. Крым необычное место и совершенно не похож на Краснодарский край. По пеленой россиянского курорта с кукурузой и пахлавой прячется целая энергетическая бездна. Прячется нечто, баламутящее потаённые уголки души и сознания. Тех, у кого оно есть, конечно. Я тут вижу в разы больше тайных знаков, чем в том же Питере. Хотя в Крыму я впервые.
Везде парочки и семьи. На теплоходе рядом красивая семья, не похожая на типичных сколенвстанских жиробасиков. Москвичи или петербуржцы, как с картинки из журнала, стильные и подтянутые, с браслетами пафосного санатория АйДаниль. С ребенком, который ведёт себя тихо и воспитанно. Такими семьями хочется восхищаться. Я предлагаю им сфоткать их всех вместе и улыбаюсь. Мы могли бы быть такими же. Красивыми, здоровыми с ветром в голове выше куполов и быстрее стрел. Могли бы так же приехать и пойти гулять по вечерней Ялте. Побольше бы таких, а не жиробасов с пузлами до колена жрущих вонючие чебуреки на набережной. Я одна. Всегда одна - на берегу моря и на крыше высотки. Я еду на канатке в Ялте и мертвый парень ухмыляется напротив. На черноморском загаре след от обручального кольца. Кольцу из стали и титана плевать на кислотные моря, на вулканическую серу, оно со мной всегда. Жена декабриста уехала за ним в Сибирь и там испортила всю каторгу.
Я никогда уже не буду красивой. Я никогда не буду прекрасной. Я чудовище. Я привыкла. Может потому я вечно и одна. Не хотят люди дружить с русалками. Мы громко орем, быстро плаваем и неэстетично жрём корюшку.